Серсея Ланнистер — супруга короля Роберта Баратеона, дочь лорда Тайвина Ланнистера и его покойной жены Джоанны Ланнистер. Ее брат-близнец Джейме Ланнистер — рыцарь Королевской Гвардии, телохранитель короля; кроме того, у Серсеи есть другой брат — карлик Тирион Ланнистер. В браке с Робертом Серсея стала матерью троих детей: Джоффри, Мирцеллы и Томмена.
Показать полностью..
С самого детства Серсею готовили к браку с принцем Рэйгаром Таргариеном. Однако династия Таргариенов была свергнута, а Рэйгар убит, и королем Семи Королевств стал Роберт Баратеон. Лорд Джон Аррен устроил выгодный в политическом отношении брак Роберта с Серсеей Ланнистер, но супруги так никогда и не полюбили друг друга. Напротив, отношения между Серсеей и ее родным братом Джейме всегда были более, чем тесными.
Серсея Ланнистер — одна из ПОВов серии, начиная с «Пира стервятников».
Серсея - первый ребёнок Тайвина и Джоанны Ланнистер. Появилась на свет раньше брата-близнеца Джейме. К моменту рождения Серсеи ее отец, лорд Тайвин, уже сумел упрочить положение их Дома до одного из самых влиятельных Домов в Вестеросе. Став Десницей Эйриса II Таргариена, Тайвин Ланнистер обеспечил своей семье богатство и могущество.
Серсея росла в атмосфере роскоши и обожания. Ее родители были сильно привязаны друг к другу и любили своих детей. Унаследовав золотистые волосы отца, изумрудные глаза и тонкость черт матери, она была поистине прекрасна. Изящная, воспитанная, умная и гордая - казалось, она была рождена, чтобы повелевать. Лорд Ланнистер мечтал о блестящей партии для Серсеи, не ниже одного из принцев царствующей династии Таргариенов, поэтому она с юных лет привыкла к мысли, что должна стать королевой. Благополучие было нарушено рождением младшего брата Серсеи - Тириона, карлика и урода, унесшего своим рождением в могилу леди Джоанну. Тайвин Ланнистер так и не смог оправиться от гибели жены, его сердце навсегда ожесточилось. У Серсеи тоже не сложились отношения с младшим братом: по одной ей ведомым причинам она возненавидела Тириона и при всяком случае стремилась причинить ему боль или унизить.
Когда Серсее было не больше 6-7 лет, отец пообещал ей, что она станет женой принца Рейегара Таргариена. Однако спустя 3-4 года (Серсее - 10 лет) Безумный король отказал ее лорду-отцу. В тот день, еще до того, как Серсея узнала, что не станет женой Рейегара, она посетила шатер Мэгги-Лягушки и услышала предсказание о своём будущем.
К пятнадцати годам перспектива замужества с Рейегаром Таргариеном рухнула окончательно: принц женился на Элии Дорнийской. Серсея чувствовала себя отвергнутой и униженной. Разразившееся восстание Роберта Баратеона принесло ей, в итоге, желанный королевский статус в лице Роберта Баратеона.
Брак, заключенный по расчету, оказался несчастливым и для самой Серсеи, и для Роберта. Гордая и самолюбивая, она не смогла простить королю, что на брачном ложе он назвал ее именем Лианны. Каждая новая измена короля унижала ее все больше. Серсея решила лишить короля наследников: избегая беременностей от Роберта, она зачала троих детей от своего брата Джейме, и осознание, что Роберт воспитывает чужих детей, наполняло ее сердце радостью и удовлетворением.
Кровосмешение было главной тайной Серсеи Ланнистер, которую она ревностно оберегала. Узнавшие об истинном отце принцев и принцессы Джон Аррен и Эддард Старк поплатились за это жизнью. Угроза Старка открыть правду королю возымела совсем не тот эффект, на который он рассчитывал. Серсея не сбежала из Королевской Гавани, а организовала заговор, закончившийся смертью Роберта Баратеона и арестом самого Старка. Предполагалось, что Эддард закончит свои дни на Стене в качестве одного из черных братьев, но Джоффри Баратеон решил иначе. Казнь бывшего Десницы на ступенях септы Бейелора стала потрясением для многих. Серсея тоже утверждала, что ничего не знала о планах сына. Но как бы то ни было смерть лорда Эддарда Старка оказалась весьма удобна, ведь он был единственным, кому Серсея лично призналась в кровосмешении. Однако слухи о связи королевы с братом и бастардстве её детей уже начали распространяться.
Оказавшись в роли вдовы, Серсея заняла место в королевском совете и обрела статус королевы-регента. Возможно, Серсея могла бы справиться с ролью правительницы, к которой она стремилась всю сознательную жизнь: она была умна, хитра, умела распознавать пороки людей и использовать их в своих целях. "Серсея чует слабость, как собака - страх". Дочь своего отца, львица Ланнистеров не отличалась щепетильностью в выборе средств и методов достижения своих целей, не чуралась лжи и убийств, не брезговала торговать своим телом и красотой, завоевывая верность нужных ей людей. Ей мешали гордыня и крайне болезненное самолюбие, вспыльчивость и недостаток хватки. В гневе она глупела, упускала суть происходящего вокруг и теряла свою способность к тонким интригам и точной оценке окружающих людей. К ее несчастью, в гнев Серсея впадала чаще, чем это позволено королевам. Вероятно, она недолго продержалась бы на вершине власти, если бы не лорд Тайвин и Тирион Ланнистеры, которые и были настоящими правителями в период её регентства.
Взросление Джоффри, его растущая тяга к независимости, грядущая женитьба на Маргери Тирелл грозили пошатнуть позиции Серсеи. Пожалуй, потеря власти более всего и всегда беспокоили королеву. Доживать век в каком-нибудь захолустье замужем за нужным ее отцу человеку - не об этом мечтала Серсея. С горечью она сетовала, что не родилась мужчиной, чтобы быть воспринятой в обществе всерьез. Однако смерть сына на свадебном пиру стала для нее настоящим ударом. К тому времени она уже потеряла дочь[5], а любимый брат Джейме был в плену, вокруг королевы оставалось все меньше людей, которым она могла доверять.
Дальнейшая судьба Серсеи Ланнистер все более была связана с придворными интригами и обострившейся (особенно после смерти лорда Тайвина) борьбой за власть. Женитьба Томмена на Маргери Тирелл, усиление влияния Тиреллов и постепенное вытеснение из игры престолов доводили Серсею до бешенства. Она совершала одну ошибку за другой, восстанавливая против себя всех, с кем ей приходилось сталкиваться.
После смерти Тайвина Ланнистера Серсея отвергла кандидатуру Кивана Ланнистера на должность Десницы, поскольку одним из непременных условий его согласия занять должность был отъезд Серсеи в Кастерли Рок. Со смертью отца Серсея, наконец, обрела всю полноту власти. На этой почве произошел разрыв Серсеи и Джейме, после которого Джейме уехал в Риверран.
Попытка дискредитировать Маргери Тирелл, обвинив ее в супружеской неверности, обернулась для Серсеи плачевно. Она сама попала в собственную западню: Его Воробейшество арестовал королеву-регента по тем же обвинениям.
Долгое и жестокое заточение, освобождение королевы Маргери из-под стражи Великого Септона под давлением дома Тирелл и перевод её в Красный Замок и отказ Кивана в помощи вынудили Серсею признаться в части преступлений, а именно в прелюбодеянии. Согласно назначеной ей епетимьи, она прошла полностью обритая и обнаженная от Септы Бэйлора до ворот Красного замка, где её встретил новый рыцарь Королевской гвардии Роберт Стронг

#ФиР_Песнь_Льда_и_Пламени, #ФиР_Персонажи, #ФиР_Джордж_Мартин

Еще одним примером героизма и фанатичнй преданости является история капитана Сакаэ Обы по прозвищу "Лис Сайпана", чей отряд был последним регулярным соединением Японии, сложившим оружие.

Оба родился 21 марта 1914 года. Он был выходцем из крестьянской семьи, до войны работал учителем. В 1934 году он добровольно вуступил в Императорскую армию. В июле 1937-го началась война с Китаем и Оба принял в ней непосредственное участие. В 1943-м году он дослужился до звания капитана.
Показать полностью..

В 1944-м году война забросила его на остров Сайпан. Утром 15 июня начался американский десант на остров. Японцы были отброшены с побережья с большими потерями. Но японцы не собирались сдаваться. 7 июля остатки японского гарнизона пошли с мечами наголо в атаку на позиции американских морских пехотинцев, но были отброшены с чудовищными потерями. Этот случай вошел в историю как самая крупная Банзай-атака на Тихоокеанском ТВД. В последние дни сражения тысячи японских солдат, чтобы не попасть в плен к американцам, совершили самоубийства, прыгая с криком «Банзай» со скалы. Командиры совершили сэппуку (харакири).

Но Сакаэ Оба выжил в сражении, сколотил небольшой отряд из 46 пехотинцев и, забрав с собой около 200 гражданских, ушел вглубь острова дабы избежать пленения. Японцы скрывались в пещерах и хижинах в джунглях. В качестве базы Оба избрал возвышающуюся над островом гору Тапочау, которая открывала обзор на все 360 градусов. Солдаты Обы охраняли лагерь беженцев, обеспечивая гражданским сносные условия существования. Ни от военных, ни от штатских бравый капитан не требовал самоубийственных действий и искренне старался сохранить жизни доверившихся ему людей. Американцы, в свою очередь, не позволяли себе каких-то откровенно жестоких и коварных акций против последних защитников острова

Тем не менее, Оба и его отряд вели активную партизанскую войну. Храбрецы совершали дерзкие вылазки, нападали на американцев и устраивали смелые рейды. За дерзкие акции Морские пехотинцы прозвали Обу "Лисом Сайпана".

В сентябре 1944-го американцы начали прочесывать остров в поисках Обы. Иногда патрули натыкались на солдат и гражданских и брали их в плен, но Оба оставался неуловим и продолжал свою борьбу. Вскоре американцы решили прочесать остров с юга на север сплошной цепью, надеясь вынудить Обу принять бой и сдаться. Но Оба и его отряд укрылись в пещерах и на вершине горы. В результате, масштабная операция Морских пехотинцев оказалась тщетной.

После капитуляции Японии американцы сбрасывали над островом листовки с фотографиями разрушенного Токио и вестью о поражении Империи Восходящего Солнца. Японцы им, конечно, не верили. "Император признал поражение. Они думают, что мы поверим в эту ложь?!" - говорил Оба.

Когда продовольствие и медикаменты оказались на исходе, Оба приказал штатским и некоторым военным перейти к американцам. Но с ним осталось много верных соратников, желавших продолжить сопротивление. В общей сложности, отряд Обы сражался в джунглях 512 дней.

27 ноября лагерь Обы посетил генерал Амо. Он рассказал партизанам о поражении Японии, ее капитуляции и предоставил соответствующие документы. 1 декабря, через три месяца после капитуляции Хирохито, "оставшиеся" наконец-то вышли из джунглей, сдались в плен. Оба передал свой меч американскому генералу Керджису. Последний очаг организованного сопротивления погас.

Позже Оба вернулся в Японию, где после долгих лет разлуки встретил жену и сына, который родился накануне начала войны. Оба жил мирной и тихой жизнью. Последний самурай отправился в свой последний путь 8 июня 1992-го года.

Источник: Kuipers, Richard. "Oba, the Last Samurai"

#ЭР_Последние_самураи

Одной из самых известный и показательных историй о доблести последних самураев является история о лейтенанте Хиро Оноде, который 30 лет продолжал вооруженную борьбу на о. Лубанг. О нем мы и поведаем.

Показать полностью..
На острове Лубанг находился тренировочный лагерь Нагано. 17 декабря 1944 года командир специального батальона при штабе 14-й армии майор Танигучи приказал 22-летнему подпоручику Хиро Оноде возглавить партизанскую войну против американцев на Лубанге: «Мы отступаем, но это временно. Вы уйдете в горы, и будете делать вылазки – закладывать мины, взрывать склады. Я запрещаю вам совершать самоубийство и сдаваться в плен. Может пройти три, четыре или пять лет, но я за вами вернусь. Этот приказ могу отменить только я и никто другой».
Очень скоро солдаты США высадились на Лубанге, и Онода, разбив своих «партизан» на ячейки, отступил в джунгли острова вместе с капралом Шимадой и рядовым Козукой.

Выполняя боевой приказ, маленький отряд Оноды растворился в джунглях и утратил связь с внешним миром. У них не было радиостанции, у них не было даже примитивного радиоприёмника.
В полной уверенности, что война продолжается, они выполняли поставленную перед ними задачу, экономя каждый патрон и поддерживая оружие и боеприпасы в идеальном состоянии.
В феврале 1946 года к ячейке Оноды прибился ещё один солдат, рядовой Акацу.

Все они были примерно одного возраста, только Шимада был лет на пять-шесть постарше – единственный среди них, кто был женат. Им приходилось не только сражаться, но и элементарно выживать в условиях тропического леса.

Онода поддерживал твёрдую дисциплину в отряде и неукоснительно требовал от подчинённых соблюдения личной гигиены и безупречного, насколько это было возможно, внешнего вида.
Хотя на первый взгляд может показаться, что тщательный уход за собой в таких экстремальных условиях излишен, отнимает много времени и выдаёт в человеке позёрство и щегольство, это не так. Призвание самурая требует этой жертвы. Даже если ты знаешь, что тебя могут сразить в этот самый день, ты должен достойно встретить свою смерть, а для этого нужно позаботиться о своем внешнем виде. Ведь враги будут презирать тебя, если ты будешь выглядеть неаккуратно.

"Каждый самурай должен помнить о смерти и делать всё как в последний раз.
Если самурай помнит о смерти, значит, он готов к встрече с врагом.
Если самурай готов к встрече с врагом – он непобедим."

Ежедневно Онода проводил тренировки со своими бойцами. Особое внимание уделялось уходу за оружием. Винтовки регулярно разбирались и чистились, смазывались говяжьим жиром. Вообще, винтовки берёгли, как ребёнка, – закутывали в ветошь, когда было холодно, закрывали своим телом, когда шёл дождь.

Для европейца жизнь в джунглях представляется невозможной или чрезвычайно опасной. Для Оноды и его товарищей она быстро стала привычной. После войны в одном из интервью Онода говорил:

«В принципе в любом тропическом лесу нет ничего опасного для человека. Когда вы годами находитесь в джунглях, то становитесь их частью. И понимаете, что змея никогда просто так не нападёт – она сама вас до смерти боится. То же и с пауками – они не ставят цель охотиться на людей. Достаточно не наступать на них – тогда всё будет нормально. Разумеется, с самого начала лес будет очень страшен. Но через месяц привыкнете ко всему. Человек в мегаполисах слишком оторвался от природы. На самом деле в лесу есть всё, чтобы выжить. Масса лекарственных растений, повышающих иммунитет, служащих как антибиотик, обеззараживающих раны. Умереть с голоду тоже невозможно, главное для здоровья – соблюдать нормальный режим питания. Например, от частого потребления мяса температура тела повышается, а от питья кокосового молока – напротив, понижается. За всё время в джунглях я болел только один раз. Не следует забывать об элементарных вещах – утром и вечером я чистил зубы толчёной пальмовой корой. Когда меня потом осматривал дантист, то он поразился: за 30 лет у меня не было ни единого случая кариеса
Мы опасались вовсе не хищников или змей, а людей – даже суп из бананов варили исключительно ночью, чтобы дым не увидели в деревне.
Патроны шли строго на перестрелки с военными, а также на то, чтобы добыть свежее мясо местных буйволов, кабанов, игуан и диких кур. Изредка мы выходили на окраины деревень и ловили отбившуюся от стада корову. Животное убивали одним выстрелом в голову и только во время сильного ливня: так жители деревни не слышали звуков стрельбы. Говядину мы вялили на солнце, делили её так, чтобы тушу коровы можно было съесть за 250 дней.
Варили кашу из зелёных бананов в кокосовом молоке. Ловили рыбу в ручьях, ставили ловушки на крыс. Пару раз совершили налёт на магазин в деревне, забрали рис и консервы».

Разумеется, охотились и за ними: армейские подразделения, группы спецназа, вертолёты. Например, в одной из предпринятых акций участвовали 13 тысяч человек, и обошлась она в 375 тысяч долларов – гигантскую по тем временам сумму.
Скрываясь от преследования, отряд Хиро Оноды постоянно перемещался по джунглям, редко оставаясь на одном месте более трёх-пяти дней. И только лишь в сезоны дождей, да ещё и забираясь повыше в горы, они могли чувствовать себя в относительной безопасности…

Спустя четыре года, в сентябре 1949-го, рядовой Акацу самовольно оставил своих товарищей и после полугода одинокой жизни в джунглях сдался филиппинским военным. Запиской он сообщил остальным, что приняли его хорошо.

В июне 1953 года в перестрелке с местным рыбаком капрал Шимада был ранен в ногу. В течение четырёх месяцев Онода ухаживал за ним. Ногу удалось подлечить, но всё оказалось напрасным: 7 мая следующего года Шимада был убит очередной группой захвата. Когда началась перестрелка, он, по непонятным тогда Оноде причинам, даже не попытался укрыться, как это сделали двое его товарищей, и получил пулю в лоб…

Шестимесячные поиски, организованные японским министерством здоровья и благополучия в начале 1959 года, не обнаружили никаких следов двух мужчин. В поисках участвовали братья Оноды и Козуки.
Тошио Онода пытался даже петь в микрофон для того, чтобы его брат Хиро хотя бы узнал его по голосу – напрасно: сильно искажённый громкоговорителем голос лишь укрепил Оноду в уверенности, что это поёт самозванец. Пробыв на Лубанге полгода, Тошио вернулся в Японию ни с чем, и в декабре подпоручик Хиро Онода был официально объявлен мёртвым.
В тот момент считалось, что он и его товарищ Кинсичи Козука умерли от ран полученных пятью годами ранее в стычках с Филиппинскими войсками.

Где-то году в 1965-ом в руки Оноды и Козуки попал транзисторный радиоприёмник. Послушав сообщения пекинского радио, они ничего не поняли из того, что услышали. Они оставались всё там же, в 1945-ом. Единственное, что они тогда поняли – это то, что Япония превратилась в мощную державу. Этого им было вполне достаточно. Они продолжали сражаться и ждать…

В октябре 1972 года вблизи одной из деревень подпоручик заложил на дороге последнюю остававшуюся у них мину, чтобы подорвать филиппинский патруль. Но мина заржавела и не взорвалась, и тогда они вступили в бой. В перестрелке Козуки был убит, а Оноде удалось скрыться в джунглях. Это была страшная потеря для Хиро Оноды. Двадцать восемь лет они вместе провели в джунглях. Двадцать восемь лет они вместе делили все тяготы и невзгоды, делили последний кусочек пищи, последние глотки воды. Вместе вспоминали родину и мечтали о её величии, вместе делились воспоминаниями о своей прошлой жизни. И вот теперь он остался совершенно один.
Смерть солдата, погибшего на войне спустя 27 лет после её окончания, всколыхнула всю Японию: поисковые компании срочно отправились в Бирму, Малайзию и на Филиппины разыскивать затерянных в лесах солдат Императорской армии. На голову Оноды вновь посыпались листовки, и голоса из громкоговорителей вновь и вновь обращались к нему с призывом сдаться. Но сдаваться Онода не собирался: даже родной отец, которого доставили на Лубанг, не смог этого от него добиться.

Первым человеком с «большой земли», которому удалось выйти на контакт с Онодой, пробыть наедине и побеседовать с ним много часов, оказался некий Норио Сузуки, молодой японский студент. Одержимый мыслью непременно отыскать лейтенанта Оноду, Сузуки приехал на Лубанг специально ради этого. И ему повезло: Онода позволил ему это. Их встреча состоялась 20 февраля 1974 года – днём ранее Оноде исполнилось пятьдесят два…

Поговорив с молодым человеком и узнав от него совершенно ошеломившую его новость о том, что свыше половины своей жизни он провёл на войне, которой давно уже нет, – и, кажется, поверив ему! – Хиро Онода, тем не менее, решительно отказался сложить оружие и сдаться. Он ответил изумлённому Сузуки, что только майор Танигучи, когда-то поставивший перед ним боевую задачу и приказавший ему ждать своего возвращения, – что только сам майор Танигучи и может этот свой приказ отменить!..
Сузуки вернулся в Японию и предпринял отчаянные усилия разыскать бывшего майора. И ему это удалось, хотя и не сразу: майор Йосими Танигучи спустя тридцать лет после своего рокового приказа мирно занимался книготорговлей.

И вот 7 марта 1974 года Онода обнаружил в тайнике послание от Сузуки, в котором сообщалось, что майор найден и скоро лично прибудет на остров.

Жарким утром 10 марта 1974 года к управлению полиции филиппинского острова Лубанг подошёл подтянутый японец в полуистлевшей форме Императорской армии. Отдав честь, и церемонно поклонившись раскрывшим рты от удивления полицейским, он бережно положил на землю ранец, а на него – старую винтовку Arisaka Type 99, 500 патронов к ней, несколько ручных гранат.
«Я – подпоручик Хиро Онода. Подчиняюсь приказу моего начальника, который велел мне сдаться».
В этот миг война для него закончилась...

Позднее он говорил:

"В императорской армии не принято обсуждать приказы. Майор сказал: «Ты должен оставаться, пока я не вернусь за тобой. Это приказание могу отменить только я». Я солдат и выполнял приказ — что тут удивительного? Меня оскорбляют предположения, что моя борьба была бессмысленной. Я воевал, чтобы моя страна стала могущественной и процветающей. Когда я вернулся в Токио, то увидел, что Япония сильна и богата — даже богаче, чем прежде. И это утешило моё сердце. Что касается остального… Откуда же я мог знать, что Япония капитулировала? Я и в страшном сне не мог себе это представить. Всё это время, что мы сражались в лесу, были уверены — война продолжается."

#ЭР_Последние_самураи

3

1